Путеводитель вольного путешественника по Галактике - Страница 50

Надпись гласила: «Пожалуй, лучше всего будет нажать вот на эту кнопку».

34

Авиетка, мчавшаяся со скоростью, превышавшей временами 17 R, по стальным туннелям, вылетела на ослепительную поверхность планеты, над которой снова стояли тоскливые предутренние сумерки. Земля сливалась в мрачные серые тени.

R — это единица измерения скорости, которая определяется как разумная скорость перемещения, при которой можно сохранить здоровье и душевное спокойствие и при этом опоздать не больше, чем минут на пять. Из этого определения со всей очевидностью вытекает почти бесконечно переменная величина, зависящая от обстоятельств, поскольку на первые два фактора влияет не только скорость, взятая за абсолютную, но также и знание о третьем факторе. При недостаточно бережном обращении это уравнение может привести к серьезному стрессу, язве желудка и даже летальному исходу.

17 R — это не какая-то конкретная скорость, но это очень, очень, очень быстро.

Авиетка, держа и превышая 17 R, взметнулась в воздух, спикировала на «Золотое Сердце», стоявшее на холодной почве, поблескивая матово, как отполированная кость, а затем стремительно унеслась в ту сторону, откуда прилетела. У нее там явно были какие-то важные дела.

Все четверо, слегка покачиваясь, встали и посмотрели на корабль.

Возле него стоял другой корабль.

Это был полицейский фургон с Каппы Благулона — обтекаемая, похожая формой на акулу штука салатного цвета, исписанная черными трафаретными буквами разных размеров и степеней враждебности. Буквы сообщали любому, кто давал себе труд прочитать их, откуда прилетел корабль, к какому отделению полиции он приписан, и куда следует присоединять кабели питания.

Корабль выглядел несколько неестественно темным и беззвучным — даже для корабля, чей экипаж в составе двух человек в данный момент лежал бездыханным в задымленном зале в нескольких милях под землей. Это нелегко объяснить, но это всегда чувствуется, когда корабль совершенно мертв.

Форд почувствовал это и решил, что это весьма странно — то, что корабль и оба полицейских одновременно распрощались с жизнью. Насколько он знал Вселенную, такие вещи в ней попросту не случались.

Остальные трое тоже почувствовали это, но еще отчетливее почувствовали они жгучий холод, и поспешили в «Золотое Сердце», мучимые острым приступом нелюбопытства.

Форд же остался снаружи и пошел обследовать благулонский корабль. На ходу он вдруг чуть не споткнулся о неподвижную стальную фигуру, лежащую лицом вниз в холодной пыли.

— Марвин! — воскликнул он. — Что ты делаешь?

— Пожалуйста, не считайте, что вы обязательно должны обращать на меня внимание, — услышал он из пыли.

— Где ты был, железный? — спросил Форд.

— В глубокой депрессии, — был ответ.

— Что происходит вокруг?

— Не знаю, — ответил Марвин. — Я туда не ходил.

Форд присел на корточки, передернув плечами от холода.

— Но зачем ты лежишь тут лицом в пыли?

— Это очень эффективный способ предаваться горестным раздумьям, — объяснил Марвин. — Не притворяйтесь, что хотите поговорить со мной. Я знаю, что вы меня ненавидите.

— Неправда.

— Правда. Все меня ненавидят. Так устроен мир. Стоит мне поговорить с кем-нибудь, как он тут же начинает меня ненавидеть. Даже роботы меня ненавидят. Не обращайте на меня внимания. Пойду куда-нибудь и там сгину.

Робот кое-как поднялся на ноги и встал, решительно повернувшись к Форду спиной.

— Этот корабль тоже ненавидел меня, — произнес он обреченно, махнув рукой в сторону полицейского катера.

— Этот? — спросил Форд, внезапно просветлев. — Что с ним случилось, ты не знаешь?

— Я поговорил с ним, и он возненавидел меня.

— Ты говорил с ним? — переспросил Форд. — Что значит — ты говорил с ним?

— Ничего особенного. Мне было очень скучно и грустно, поэтому я подошел и подключился к выходному порту его компьютера. Я разговаривал с его компьютером довольно долго. Я открыл ему свой взгляд на мир, — сказал Марвин.

— А он что? — спросил Форд.

— Он покончил с собой, — ответил Марвин и зашагал к «Золотому Сердцу».

35

Глубокой ночью «Золотое Сердце» деловито увеличивало количество световых лет, отдаляющих его от туманности Конской Головы, Зафод покоился в шезлонге под небольшой пальмой на капитанском мостике корабля, пытаясь придать своим мозгам нужную форму при помощи увесистых пангалактик-горлодеров; Форд с Триллиан сидели в уголке, обсуждая жизнь и вытекающие из нее последствия; а Артур взял с собой в постель фордов экземпляр «Путеводителя вольного путешественника по Галактике». Следовало, рассудил он, начинать знакомиться с местом, в котором ему предстояло жить.

Путеводитель открылся на странице, которая сообщала следующее:

«История подавляющего большинства цивилизаций Галактики проходит три легко различимых этапа: Розыск, Поиск и Изыск, известные также, как этап „Что“, этап „Почему“ и этап „Где“.

Например, если первый этап характеризуется вопросом „Что бы нам поесть?“, то второй — вопросом „Почему мы едим?“, а третий — „Где будем ужинать сегодня?“»

Дальше Артур не продвинулся: ожило корабельное радио.

— Эй, землянин! Как насчет перекусить? — спросил голос Зафода.

— Хм… Ну… Пожалуй, заморил бы червячка, — ответил Артур.

— Отлично! Держись крепче, — сказал Зафод, — берем курс на Ресторан у Конца Света.

notes

1

Иногда, впрочем, мне начинает казаться, что перевод Власова, который можно найти в интернете, справляется с поставленной мною задачей лучше, чем мой собственный. Иногда же это ощущение проходит. К тому же, мне не удалось найти полный текст этого перевода — он заканчивается на 23 главе.